Целеполагание как ресурс заботы о себе

Человеческие цели далеко не всегда так масштабны. В течение одного лишь нашего дня множество целей сменяют одна другую: вовремя придти на работу, закончить порученное нам дело, убедительно обосновать свои предложения, произвести хорошее впечатление. Целеполагание задает основу деятельности, формирует целевую перспективу. Непрерывно меняется ситуация, в которой приходится осуществлять цель; постоянно меняется восприятие ситуации действующим человеком. Ясные и обоснованные цели становятся как бы маяком в этом бурном и подвижном море непрерывных изменений. До недавнего времени одним из наиболее часто цитируемых жизненных правил было высказывание Н. Островского: «Жизнь... нужно прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Вдумаемся: не «безрезультатно», а «бесцельно прожитые». Хотя откуда появиться результату, если не было труднодостижимой, захватывающей, притягательной цели? Человеческие цели далеко не всегда так масштабны. В течение одного лишь нашего дня множество целей сменяют одна другую: вовремя придти на работу, закончить порученное нам дело, убедительно обосновать свои предложения, произвести хорошее впечатление на нового знакомого, выбрать в магазине что-то нужное, и т.д. Целеполагание задает основу деятельности, формирует целевую перспективу. В процессе же целеобразования более четко очерчиваются ориентиры в пространстве, заданном целеполаганием. Выстраивается последовательность достижения целей; определяется их иерархия: какая цель является основной, какие — второстепенными. Целеполагание — это процесс выбора субъектом целей; но нередко альтернативы, из которых необходимо сделать выбор, не даны непосредственно. Их нужно сначала выявить, осознать, сформулировать. Очень часто информация о конечной цели тоже является неполной и недостаточной. Тогда целеполаганию приходит на помощь интуиция. Целеполагание не ограничивается пространством «от начала до конца» деятельности. Практически всегда оказывается необходимым выйти за границы деятельности и спрогнозировать, предусмотреть ее последствия, как для себя, так и для других. Поэтому целеполагание тесно связано с ответственностью человека и с его свободой выбирать алгоритмы и пути решения задачи. Приходится выбирать и средства достижения целей. В некоторых обществах целеполагание доверяется далеко не каждому человеку. Стандартизация желаний и способов их осуществления доводится до предела тоталитарными обществами. В антиутопиях Д. Оруэлла, О. Хаксли, Е. Замятина предстает «этот прекрасный новый мир» с тотальной внешней детерминацией любого человеческого действия. Нежизнеспособность тоталитарных обществ связана и с тем, что история человечества в значительной мере есть история преодоления внешней детерминированности деятельности. С какого возраста ребенок способен к постановке целей и их осуществлению? Первоначально ни о каких осознанных целях не идет и речи. Даже когда младенец настойчиво кричит, «требуя» кормления или внимания, он делает это отнюдь не в соответствии с принятой им целью. Только постепенно процессы целеобразования и целеполагания складываются благодаря совместной деятельности с другими людьми, и лишь потом ребенок начинает ставить цели перед самим собой. Целеполагание в какой-то мере есть перевод с языка желаний и смыслов (что данная цель значит именно для меня, в моей ситуации) на язык объективной реальности, на язык средств для достижения цели. В результате, например, «хочу быть актрисой» конкретизуется в «стану посещать театральный кружок», «буду заниматься гимнастикой», «снова стану брать уроки вокала», «узнаю программу вступительных экзаменов и буду готовиться». Цели могут быть как осознанными, так и неосознаваемыми. Часто только длительный процесс самоанализа позволяет человеку разобраться, к чему он стремился и каких целей добивался. Выявление целей, таким образом, может представлять собой особую внутреннюю работу. Лев Толстой советовал: примечай, что помнишь, а чего не припоминаешь — по этим приметам узнаешь себя. Возникает парадоксальная ситуация — безусловно свои, реально проявившиеся в деятельности и в поведении цели человек должен специально пытаться осознать и понять. Нередко это так и не удается, в особенности если наше подсознание скрывает от нас неблаговидность нашего поступка (что стояло за теми словами, которыми мы незаслуженно обидели давнего друга?), неприемлемость проявившихся в нашем поведении черт (я не мог быть таким черствым и грубым). Поведение человека детерминируется, предопределяется как извне, так и изнутри. Непрерывно меняется ситуация, в которой приходится осуществлять цель; постоянно меняется восприятие ситуации действующим человеком. Ясные и обоснованные цели становятся как бы маяком в этом бурном и подвижном море непрерывных изменений. Но ясность и обоснованность целей составляет лишь одно из условий их достижения. Человек может в процессе целеполагания игнорировать свои реальные возможности, но первая же попытка осуществления недостижимых целей быстро расставит все на свои места. Поэтому человеку приходится учитывать свои ресурсы: временные, материальные, психологические и социальные. Психологам хорошо известен факт, что человек относительно верно оценивает предполагающие возможность объективного измерения качества (например, свой рост) и склонен к преувеличению в выгодную для себя сторону свойств, прямая оценка которых затруднительна (например, дружелюбия). Но не всегда следует призывать к скромности и реалистичности в оценке своих ресурсов. Так, известно, что большинство потерпевших кораблекрушение или оказавшихся в результате иных катастроф в безлюдном месте погибают именно потому, что недооценивают свой жизненный ресурс. Порой сложности связаны с выстраиванием приоритетов в целях. Пианист и музыковед Г.М. Коган справедливо замечал: Есть два способа жить и работать. Первый, наиболее распространенный, состоит в том, чтобы сначала сделать все мелкие, текущие, «срочные» дела и лишь затем, разделавшись с ними, приняться за главное. При таком образе действий до «главного» по большей части так и не доходят: оно все откладывается и откладывается, а если когда и делается, то от усталости — кое-как. Время идет, жизнь проходит, «текучка» заела. Плодотворен только второй способ: сначала делать главное и лишь потом остаток времени и сил отдать «текучке». Целеполагание существует не только как психологический, но и как социальный процесс, в котором человек ориентируется на оценку своих возможностей и их границ. Но в этой своей оценке, при всей ее возможной субъективности, неустойчивости, иррациональности человек использует социальные механизмы сравнения себя с другими и согласования самооценки с оценками других. На процесс постановки целей оказывают существенное влияние предварительные, приблизительные оценки ее достижимости. Но, даже сходным образом оценив реальность достижения тех или иных целей, люди будут действовать по-разному. Так, ориентированные на «достижение успеха» будут избегать легких задач. Те же, для кого более важным, чем успех, является отсутствие неудач, будут избегать трудных задач, и ориентироваться на заниженные или завышенные требования. Существует и такое понятие, как «цель жизни». Сразу верно и навсегда избранная цель жизни встречается, наверно, реже, чем любовь с первого взгляда. Биографии многих великих людей — история мучительных поисков достойной их цели. Пока цель остается туманной и неопределенной, будущий великий ученый, писатель, художник, политический деятель неотличимы от окружающих. Но выбор цели концентрирует мощную энергию таланта и колоссального труда, и достижение великой жизненной цели открывает путь к славе и признанию. Нередко все остальное содержание жизни, маленькие и большие жизненные радости приносятся на алтарь цели. Чаще всего достигшие цели своей жизни известные люди жаловались и жалуются на подорванное здоровье и утрату эмоциональной теплоты в отношениях с близкими и друзьями. Но, например, Чарльз Дарвин в последние годы своей жизни сетовал на то, что потерял интерес к поэзии, живописи, к чтению всего, кроме специальной литературы; что его мозг превратился в машину для работы над естественнонаучными фактами. Однако это лишь издержки процесса достижения большой цели — процесса, требующего многолетних титанических усилий, но и вознаграждающего тех, кто решается на него. Каким образом? Иммануил Кант в «Антропологии», обращая внимание читателя на парадокс — человек, изнывающий от скуки большую часть жизни, в конце ее начинает жаловаться на необъяснимую краткость жизни в целом, — дал замечательный «рецепт» удовлетворенности жизнью: «Множество отрезков времени, которые выделяются в последний период жизни разнообразными и переменными работами, возбуждают у старика представление о том, будто он прожил гораздо больше времени, чем по числу лет; наполнение времени планомерно усиливающейся деятельностью, которая имеет своим результатом великую, заранее намеченную цель, — это единственное верное средство быть довольным жизнью и вместе с тем чувствовать себя пресыщенным ею». Постановка множества взаимосвязанных и объединенных единой логикой целей в контексте жизни в целом, таким образом, создает предпосылки для того, что жизнь будет осмысленной, разнообразной, не похожей ни на какую другую. Жизненные планы и программы Стремление человека оптимальным образом организовать небеспредельное время своей жизни, по-видимому, возникло очень давно. Фатализм поздней античности и Средних веков имел под собой объективные основания: низкую продолжительность жизни, высокую вероятность отправиться к праотцам даже раньше этого срока вследствие войн, эпидемий, голода. В эпоху Возрождения складываются представления о том, что человек не игрушка в руках рока, но призван творить себя, сознавая и расширяя свои возможности. Культура Нового времени продолжает эту линию. Постепенно возникает и укрепляется убеждение в том, что препятствия и преграды на пути осуществления человеком его жизненных планов несут не только негативную функцию. Как выразил это Робер Музиль в романе «Человек без свойств»: «Человека нужно стеснить в его возможностях, планах и чувствах всяческими предрассудками, традициями, трудностями и ограничениями, как безумца — смирительной рубашкой, и лишь тогда то, что он способен создать, обретет, может быть, ценность, зрелость и прочность...». В каждом обществе, в каждой социальной группе существуют свои общепринятые образцы жизненных стратегий. Стандарты существуют практически для любой области деятельности — ведь только тогда результат может быть оценен. Сравнение с результатами других людей и определение своего места американским психологом Л. Фестингером обозначалось как «социальная относительная норма». Понятие о социальной относительной норме у человека формируется в процессе преодоления «фильтров» и препятствий. Питирим Сорокин, виднейший американский социолог русского происхождения, в своих работах подчеркивал значение характера препятствий, которые общество устанавливает для индивидов. Если эти препятствия «злокачественны» и «неадекватны», это ведет к печальным последствиям для всего общества. Если же они адекватны и правомерны, то и социальное распределение индивидов приведет к процветанию всего общества. Например, ограничение доступа к образованию для талантливых детей из бедных семей самым негативным образом сказывается на интеллектуальном потенциале государства. Если же фильтры и барьеры задерживают тех, чье обучение стоит учителям и обществу чрезмерных усилий, общий интеллектуальный потенциал общества не страдает. Жизненные планы на различных этапах жизненного пути имеют свои качественные особенности. Пристальное внимание социологи и психологи уделяют периоду самоопределения личности — раннему юношескому возрасту. В этот период планы зачастую диффузны и нереалистичны. Социальными психологами описан феномен «нереалистического оптимизма»: человек склонен существенно занижать вероятность того, что неприятные события могут случиться с ним, и завышать свои шансы добиться чего-то в жизни. В первую очередь «нереалистическим оптимизмом» характеризуется юношеский возраст. Удивительно, но эти оптимистические ожидания существуют на фоне крайне низкой удовлетворенности жизнью молодых людей. К 35 годам (так называемый «кризис середины жизни») реализация целей сама по себе перестает приносить удовлетворение, все более настоятельным становится вопрос о смысле жизни. К середине пятого десятилетия, когда реализация жизненных целей в основном завершена, перед человеком встает и другой вопрос — та ли единственная программа осуществлена им, та ли миссия исполнена, те ли цели достигнуты. Временное измерение жизненных планов личности опирается на «жизненное расписание», или «тайминг» — стандартные для той или иной культуры возрасты получения образования, вступления в брак и т.п. Но стандартное «расписание» не принимает во внимание адекватность—неадекватность жизненных планов уникальным жизненным обстоятельствам и особенностям личности. Многим людям приходится затрачивать огромные усилия для того, чтобы преодолевать несоответствие своей личности, своего склада характера когда-то задуманным жизненным планам. Жизненных планов можно придумать множество. Труднее выбрать из них самые оптимальные — самые простые в исполнении или посложнее, но открывающие перспективы; одобряемые близкими или эпатирующие их... Но задачи человека не сводятся к обнаружению, формулированию, осуществлению жизненных планов. Перед личностью встает еще более сложная задача соподчинения и интеграции жизненных планов в единую линию, называемую жизненным путем личности. Интересно, что в болгарском языке жизненный путь именуется «жизненым равнищем». Первая ассоциация — с равниной, с полем, именно с тем, которое «не перейти». Другая — с некоторой «выравнивающей силой», равняющей всех независимо от их желания. Эту силу в современном обществе представляют и институты социализации (семья, школа, армия), и средства массовой информации, задающие стандарт «идеальной биографии» спортсмена, политика, ученого... Один из критериев личностной зрелости — способность к осознанному формулированию жизненной программы, к преодолению жизненных обстоятельств, мешающих ее осуществлению. Вряд ли можно точно сказать, начиная с какого возраста такое планирование доступно человеку. Так, известный исследователь Арктики Отто Юльевич Шмидт в четырнадцатилетнем возрасте составил подробный список всего того, что нужно сделать для будущего успеха в изучении Севера — какие науки изучить, какими языками овладеть, какие исследования провести. Когда будущий ученый попытался прикинуть срок для осуществления программы, оказалось, что он составляет свыше 500 лет! С немалым трудом программа была «ужата» до 160 лет. Когда же в возрасте 70 лет О.Ю. Шмидт обнаружил в архиве этот юношеский план, он с удивлением обнаружил, что к тому времени намеченная (160-летняя!) программа была практически по всем позициям не только выполнена, но и перевыполнена. Важной является и гибкость личности, позволяющая корректировать программы, а не слепо следовать им. Вместе с тем почти всякая значительная биография демонстрирует наличие у человека чего-то наиболее важного, того, от чего он не откажется ни при каких обстоятельствах. Жизненные планы являютс обращенной в будущее частью субъективной картины жизненного пути личности. В психологии разработаны методы их изучения — например, «воображаемая будущая автобиография» (человека просят описать свою жизнь на несколько лет вперед), метод каузометрического опроса (выявление причинно-целевых связей между наиболее значимыми событиями). Если у человека имеется четкая и осознанная жизненная перспектива, это дает личности мощные стимулы к творчеству, поддерживает оптимистическое мироощущение, надежды и стремления. Узкая же и ограниченная временная перспектива обрекает человека на «психологическое старение», снижение интереса к будущему, которое представляется малоинтересным, предсказуемым, детерминированным извне. Психологи обнаружили, что у значительной части молодых людей временная перспектива ограничена 30-35 годами. После достижения этого возраста ничего интересного, по мнению девушки или молодого человека, не может произойти по определению. Создание реально достижимых жизненных программ, расширение их на весь период ожидаемой продолжительности жизни может опираться на психологическую задачу — понять жизнь не как движение к старости и смерти, но как движение ко все большему совершенству. Тогда, несмотря на объективное уменьшение с возрастом временного ресурса, человек будет ощущать расширение временной перспективы. Основным критерием оптимальности жизненных планов и стратегий, по-видимому, является усложнение и обогащение жизненного мира и расширение границ возможного. Реалистическая этика также дает фундаментальный критерий выбора жизненного пути — это должен быть путь к совершенству. Как писал Ю.А. Шрейдер, «совершенствуясь, человек как бы дорастает до счастья. Собственно, сам процесс совершенствования способен дать человеку ощущение счастья».

За матеріалами hitjob.com.ua